Банк России сегодня снижает курс рубля либо расширяет коридор для его колебания. Разумна ли такая политика абсолютно во всех случаях или же динамика курса должна быть разновекторной в зависимости от ситуации? Объективно снижение курса мало что дает для роста конкурентоспособности российского экспорта. Для этого нужно преобладание в нем промышленной продукции и услуг. Но за последние 10 месяцев промышленный экспорт составил всего 5%. Считается, что тем самым мы повышаем конкурентоспособность наших углеводородов. Но, во-пер-вых, на этом рынке и так высокие цены, во-вторых, ценообразование, касающееся углеводородов, происходит сейчас по другим правилам. И если говорить о конкурентоспособности, то, скорее нужно ее искать в налогообложении российского нефтяного и газового секторов, чем в динамике мировых цен.
Снижение курса рубля имеет и другие минусы. Оно приводит к снижению капитализации отечественного бизнеса, удорожанию комплектации (40% наших предприятий сейчас получают оборудование из-за границы), заимствований за рубежом и к внешней задолженности. По сути, снижение курса рубля - это дополнительный налог на бизнес и население.
Реальный эффективный курс рубля с 2005 г. укрепился больше, чем любая другая валюта мира, но это - с поправкой на инфляцию, подчеркнула О.В. Буторина. На этом фоне сложно говорить о том, что мы занижаем курс своей валюты, поскольку инфляция в стране довольно высока. По данным ОЭСР, дополнил М.В. Ершов, рубль сейчас недооценен примерно на 70-80% по ППС, т.е. с этой точки зрения более или менее объективно выглядит курс в диапазоне 16-18 руб. за долл.
В 1992 г. недооцененность рубля была в 10 раз меньше по сравнению с тем, что диктовалось соотношением цен. После чего имел место рост, продолжавшийся до 1997 г. Кризис
1998 г. привел к девальвации и падению реального курса. С 2000 г. вновь наметился довольно существенный рост, продолжавшийся до
2008 г. В это время оценка курса рубля приблизилась к ППС (не хватало всего 25%). Но кризис привел к девальвации, а разница между паритетом покупательной способности и номинальным курсом выросла до 40%.
Почему же Россия практикует заниженный курс, если основные факторы (положительные торговый и платежный балансы, довольно высокая инфляция) сегодня дают возможность укреплять рубль? Очевидно, потому, что в международном разделении труда Российская Федерация все больше становится сырьевой экономикой и состояние ее финансов во многом определяется амплитудой колебаний цен на мировом рынке сырья. Цель нынешней денежной политики - обеспечить такой курс, который создавал бы выгодные условия для экспорта производства и поддерживал отечественное производство. Для этого Банк России проводит соответствующие интервенции.
Обнародованные намерения российских денежных властей перейти к политике таргетирования инфляции, с одной стороны, находятся в русле предложения США о введении повсеместного свободного плавания, с другой -неприемлемы в силу сырьевой ориентации нашей экономики и чрезмерной волатильности мировых рынков сырья.
Во-первых, свободное плавание породит скачкообразное изменение курсов в зависимости от колебания цен на сырьевых рынках, тем самым внесет дезорганизацию в деловую жизнь страны вообще и в процессы инвестирования в частности. Далеко за примерами ходить не надо. Цены на нефть марки Urals в 2007-2009 гг. изменялись скачкообразно трижды. Сначала - с 50 до 140 долл. за баррель, затем упали до 40 и опять увеличились до 70 долл. Если бы использовалось свободное плавание курсов, то синхронно происходило бы и их изменение, тогда как воздействие ставок на движение валютных масс в условиях таргетирования инфляции обладает мягким, постепенным действием и, естественно, не может поспевать за скачками мирового рынка сырья.
Снижение курса рубля имеет и другие минусы. Оно приводит к снижению капитализации отечественного бизнеса, удорожанию комплектации (40% наших предприятий сейчас получают оборудование из-за границы), заимствований за рубежом и к внешней задолженности. По сути, снижение курса рубля - это дополнительный налог на бизнес и население.
Реальный эффективный курс рубля с 2005 г. укрепился больше, чем любая другая валюта мира, но это - с поправкой на инфляцию, подчеркнула О.В. Буторина. На этом фоне сложно говорить о том, что мы занижаем курс своей валюты, поскольку инфляция в стране довольно высока. По данным ОЭСР, дополнил М.В. Ершов, рубль сейчас недооценен примерно на 70-80% по ППС, т.е. с этой точки зрения более или менее объективно выглядит курс в диапазоне 16-18 руб. за долл.
В 1992 г. недооцененность рубля была в 10 раз меньше по сравнению с тем, что диктовалось соотношением цен. После чего имел место рост, продолжавшийся до 1997 г. Кризис
1998 г. привел к девальвации и падению реального курса. С 2000 г. вновь наметился довольно существенный рост, продолжавшийся до
2008 г. В это время оценка курса рубля приблизилась к ППС (не хватало всего 25%). Но кризис привел к девальвации, а разница между паритетом покупательной способности и номинальным курсом выросла до 40%.
Почему же Россия практикует заниженный курс, если основные факторы (положительные торговый и платежный балансы, довольно высокая инфляция) сегодня дают возможность укреплять рубль? Очевидно, потому, что в международном разделении труда Российская Федерация все больше становится сырьевой экономикой и состояние ее финансов во многом определяется амплитудой колебаний цен на мировом рынке сырья. Цель нынешней денежной политики - обеспечить такой курс, который создавал бы выгодные условия для экспорта производства и поддерживал отечественное производство. Для этого Банк России проводит соответствующие интервенции.
Обнародованные намерения российских денежных властей перейти к политике таргетирования инфляции, с одной стороны, находятся в русле предложения США о введении повсеместного свободного плавания, с другой -неприемлемы в силу сырьевой ориентации нашей экономики и чрезмерной волатильности мировых рынков сырья.
Во-первых, свободное плавание породит скачкообразное изменение курсов в зависимости от колебания цен на сырьевых рынках, тем самым внесет дезорганизацию в деловую жизнь страны вообще и в процессы инвестирования в частности. Далеко за примерами ходить не надо. Цены на нефть марки Urals в 2007-2009 гг. изменялись скачкообразно трижды. Сначала - с 50 до 140 долл. за баррель, затем упали до 40 и опять увеличились до 70 долл. Если бы использовалось свободное плавание курсов, то синхронно происходило бы и их изменение, тогда как воздействие ставок на движение валютных масс в условиях таргетирования инфляции обладает мягким, постепенным действием и, естественно, не может поспевать за скачками мирового рынка сырья.
