«Большая семерка» начала оказывать давление на Китай еще в 2002 г., пытаясь заставить эту страну перейти к свободному плаванию юаня и произвести его ревальвацию, напомнила О.В. Буторина. Вместе с тем, сравнивая реальные эффективные курсы (с поправкой на инфляцию и с учетом корзины валют основных партнеров) юаня и доллара на базе данных Банка международных расчетов, можно сделать вывод, что до середины 2006 г. эти курсы развивались в едином ключе. С 2006-го по октябрь 2008 г. юань, действительно, равномерно укреплялся по отношению к доллару, но затем это укрепление заморозилось и сейчас не происходит. При этом реальный эффективный курс доллара после 2009 г. продолжил падение, которое длится уже несколько десятилетий.
В итоге сегодня юань стоит 120% к 2005 г., доллар только 90%. Можно предположить, что разговоры о недооценке юаня связаны с прекращением его быстрого удорожания по отношению к доллару. США в этой связи часто ссылаюся на свой отрицательный торговый баланс. Но доля Китая в импорте Соединенных Штатов составляет менее одной четверти. То есть даже если давление США на КНР с целью ревальвации юаня и возымеет какой-то результат, вряд ли это спасет экономику Америки.
Гораздо важнее то, что за последние 9 лет резервы стран МВФ выросли с 1,7 до 5,3 трлн СДР, и примерно две трети этих резервов - доллары. Значит, за последние 10 лет страны мира, в частности Китай, приобрели как минимум 3 трлн долл. Официальные резервы КНР сейчас равны 2,6 трлн долл., и они продолжают расти. Такой стремительный прирост резервов создает устойчивый спрос на казначейские облигации США и позволяет им размещать новые порции своего госдолга. Если бы не было спроса на доллары со стороны центральных банков, размещение государственного долга обходилось бы США значительно дороже.
Следовательно, удорожание юаня или поддержание его на уровне, который может не соответствовать равновесному курсу, является оборотной стороной того, что доходность американских казначейских облигаций сейчас невелика. Если Китай перестанет проводить фактическую интервенцию в поддержку доллара, это отразится, прежде всего, на стоимости казначейских облигаций, и тогда долговой кризис может накрыть США еще сильнее.
Все обвинения, которые сейчас высказываются в адрес развивающихся стран, носят во многом пропагандистский характер, убежден А.И. Бажан. Их цель - заставить эти страны, и прежде всего КНР, прислушаться к советам международных финансовых организаций (за которыми стоят развитые страны) и тем самым повлиять на конкурентоспособность развивающихся рынков, которые начинают теснить развитые страны уже не только в производстве простейших продуктов, но и в области высоких технологий.
Кризис только обострил эту проблему, поскольку развивающиеся страны вышли из него с экономическим ростом, а развитые государства понесли существенные потери. До кризиса почти все развивающиеся страны, в том числе и Россия, имели недооцененную валюту. Курс юаня к доллару с 1994-го по 2005 г. был зафиксирован на уровне 8,3. Под давлением США и международных организаций в 2008 г. он составил уже 6,8 юаня. Китай, как и другие развивающиеся страны, никакой валютной войны не вел, наоборот, он ревальвировал свою валюту. Несмотря на это, конкурентоспособность китай-ской продукции по-прежнему высока. И даже двукратное снижение курса юаня не помешает доминированию КНР на рынках и расширению экспорта. Китай вряд ли в ближайшее время откажется от своего механизма инвестирования и экспансии, который весьма выгоден стране.
в курсе юаня заложено немало внешнеторговых и геополитических составляющих. Мир стал глобальным, и если в Китае возникнут какие-то дестабилизирующие обстоятельства, то все, кто завязан на этой стране, и прежде всего США, могут так или иначе подвергнуться негативному воздействию. В данном случае важно не конкретное значение курса юаня к доллару, а то, насколько стороны будут готовы искать компромисс при изменении курса китайской валюты.
Конгресс США требует ревальвировать юань относительно доллара на 40%. Но нет никакого международно-правового критерия, дающего основания Соединенным Штатам говорить о заниженности курса юаня.
Более того, по паритету покупательной способности (ППС) в контексте основных торгуемых товаров (одежда, обувь, машиностроение) курс юаня уже такой же, как в США. Уровень цен по одежде и обуви у Китая и США схожий. А по машинам в Китае даже дороже, потому что они много импортируют оборудования.
Может быть, Соединенные Штаты требуют ревальвации не потому, что курс юаня занижен, а потому, что у Китая активное торговое сальдо в отношениях с США? Но почему тогда они не предъявляют таких же претензий Японии? Ведь курс иены к доллару по ППС крайне завышен (у Японии активное сальдо торгового и платежного баланса).
Первый пункт классической теории курсообразования - процентные ставки. Если есть разница в процентных ставках, то капитал идет туда, где они выше. В США сейчас почти нулевая процентная ставка, а в Китае около 7% - значит, курс доллара занижен, а курс юаня завышен. Более того, китайские власти обороняются от наплыва долларов. А Федеральная резервная система США выпустила еще 600 млрд долл., которые американские банки направят на покупку китайских активов. Курс юаня будет фиксирован, но при этом на фондовом рынке и рынке недвижимости КНР надуется «пузырь», который лопнет. Последствия этого непредсказуемы...
Соединенные Штаты обвиняют Китай, но на деле сами ведут асимметричную валютную войну. Им она, безусловно, выгодна. США привлекают со всего мира капиталы (по расчетам Ю.А. Петрова, суммарное положительное сальдо остального мира - это отрицательное сальдо текущего счета США) под очень низкий процент, а взамен выдают кредиты под более высокий.
За что США берут этот дополнительный процент, который проходит по платежному балансу как финансовые услуги? Это - процентная надбавка за страновой и прочие риски. В чем смысл операции? В том, что три ведущих рейтинговых агентства - американские. Они
дают США и американским корпорациям наивысший рейтинг и, по всем нормативам, американские банки не могут предоставить дешевый кредит, скажем, Газпрому, чья платежеспособность выше многих американских компаний, поскольку у России относительно низкий страновой рейтинг. Таким образом, заниженные рейтинги развивающихся стран - это средство для получения монопольной процентной ренты, которую США взимают с мира. Они на этом зарабатывают, а заодно надувают «пузыри» на тех рынках, куда идут их капиталы.
В итоге сегодня юань стоит 120% к 2005 г., доллар только 90%. Можно предположить, что разговоры о недооценке юаня связаны с прекращением его быстрого удорожания по отношению к доллару. США в этой связи часто ссылаюся на свой отрицательный торговый баланс. Но доля Китая в импорте Соединенных Штатов составляет менее одной четверти. То есть даже если давление США на КНР с целью ревальвации юаня и возымеет какой-то результат, вряд ли это спасет экономику Америки.
Гораздо важнее то, что за последние 9 лет резервы стран МВФ выросли с 1,7 до 5,3 трлн СДР, и примерно две трети этих резервов - доллары. Значит, за последние 10 лет страны мира, в частности Китай, приобрели как минимум 3 трлн долл. Официальные резервы КНР сейчас равны 2,6 трлн долл., и они продолжают расти. Такой стремительный прирост резервов создает устойчивый спрос на казначейские облигации США и позволяет им размещать новые порции своего госдолга. Если бы не было спроса на доллары со стороны центральных банков, размещение государственного долга обходилось бы США значительно дороже.
Следовательно, удорожание юаня или поддержание его на уровне, который может не соответствовать равновесному курсу, является оборотной стороной того, что доходность американских казначейских облигаций сейчас невелика. Если Китай перестанет проводить фактическую интервенцию в поддержку доллара, это отразится, прежде всего, на стоимости казначейских облигаций, и тогда долговой кризис может накрыть США еще сильнее.
Все обвинения, которые сейчас высказываются в адрес развивающихся стран, носят во многом пропагандистский характер, убежден А.И. Бажан. Их цель - заставить эти страны, и прежде всего КНР, прислушаться к советам международных финансовых организаций (за которыми стоят развитые страны) и тем самым повлиять на конкурентоспособность развивающихся рынков, которые начинают теснить развитые страны уже не только в производстве простейших продуктов, но и в области высоких технологий.
Кризис только обострил эту проблему, поскольку развивающиеся страны вышли из него с экономическим ростом, а развитые государства понесли существенные потери. До кризиса почти все развивающиеся страны, в том числе и Россия, имели недооцененную валюту. Курс юаня к доллару с 1994-го по 2005 г. был зафиксирован на уровне 8,3. Под давлением США и международных организаций в 2008 г. он составил уже 6,8 юаня. Китай, как и другие развивающиеся страны, никакой валютной войны не вел, наоборот, он ревальвировал свою валюту. Несмотря на это, конкурентоспособность китай-ской продукции по-прежнему высока. И даже двукратное снижение курса юаня не помешает доминированию КНР на рынках и расширению экспорта. Китай вряд ли в ближайшее время откажется от своего механизма инвестирования и экспансии, который весьма выгоден стране.
в курсе юаня заложено немало внешнеторговых и геополитических составляющих. Мир стал глобальным, и если в Китае возникнут какие-то дестабилизирующие обстоятельства, то все, кто завязан на этой стране, и прежде всего США, могут так или иначе подвергнуться негативному воздействию. В данном случае важно не конкретное значение курса юаня к доллару, а то, насколько стороны будут готовы искать компромисс при изменении курса китайской валюты.
Конгресс США требует ревальвировать юань относительно доллара на 40%. Но нет никакого международно-правового критерия, дающего основания Соединенным Штатам говорить о заниженности курса юаня.
Более того, по паритету покупательной способности (ППС) в контексте основных торгуемых товаров (одежда, обувь, машиностроение) курс юаня уже такой же, как в США. Уровень цен по одежде и обуви у Китая и США схожий. А по машинам в Китае даже дороже, потому что они много импортируют оборудования.
Может быть, Соединенные Штаты требуют ревальвации не потому, что курс юаня занижен, а потому, что у Китая активное торговое сальдо в отношениях с США? Но почему тогда они не предъявляют таких же претензий Японии? Ведь курс иены к доллару по ППС крайне завышен (у Японии активное сальдо торгового и платежного баланса).
Первый пункт классической теории курсообразования - процентные ставки. Если есть разница в процентных ставках, то капитал идет туда, где они выше. В США сейчас почти нулевая процентная ставка, а в Китае около 7% - значит, курс доллара занижен, а курс юаня завышен. Более того, китайские власти обороняются от наплыва долларов. А Федеральная резервная система США выпустила еще 600 млрд долл., которые американские банки направят на покупку китайских активов. Курс юаня будет фиксирован, но при этом на фондовом рынке и рынке недвижимости КНР надуется «пузырь», который лопнет. Последствия этого непредсказуемы...
Соединенные Штаты обвиняют Китай, но на деле сами ведут асимметричную валютную войну. Им она, безусловно, выгодна. США привлекают со всего мира капиталы (по расчетам Ю.А. Петрова, суммарное положительное сальдо остального мира - это отрицательное сальдо текущего счета США) под очень низкий процент, а взамен выдают кредиты под более высокий.
За что США берут этот дополнительный процент, который проходит по платежному балансу как финансовые услуги? Это - процентная надбавка за страновой и прочие риски. В чем смысл операции? В том, что три ведущих рейтинговых агентства - американские. Они
дают США и американским корпорациям наивысший рейтинг и, по всем нормативам, американские банки не могут предоставить дешевый кредит, скажем, Газпрому, чья платежеспособность выше многих американских компаний, поскольку у России относительно низкий страновой рейтинг. Таким образом, заниженные рейтинги развивающихся стран - это средство для получения монопольной процентной ренты, которую США взимают с мира. Они на этом зарабатывают, а заодно надувают «пузыри» на тех рынках, куда идут их капиталы.
0 коммент.:
Отправить комментарий